- Да-да. Пошли. Заедь. Конечно.
Какое? Красное. Люблю. -
Вот так ферзи уходят к пешкам,
Ответив матом королю.
Зовут настойчиво ресницы,
Внутри кипит весенний бал.
Король, упав, с доски свалился
И жалкой пешке проиграл.
Звенят хрустальные бокалы,
Ползет по венам сладкий хмель.
О короле она мечтала,
Но с пешкой падает в постель.
То шах, то вилка, все смешалось
И, уже где-то ясным днем,
До крайней линии добралась
И стала пешка королем.

Красотки... Умницы... Путаны...
Нет - Королевы всех сильней.
Такие не меняют планов,
Они меняют королей

Я написала это еще две недели назад, но мои "цензоры" не одобрили содержание. Тем не менее, я все-таки решила опубликовать это стихотворение в его первоначальном виде. Считаю необходимым упомянуть, что я не обязательно разделяю все мнения своего персонажа и эта история не относится ни к кому конкретному, а скорее является набором интересных суждений, услышанных мной за последнее время и собранных в одну кучу.

Здесь каждый был, и сирый и убогий,
И пил вино и утолял свой пыл,
Волнуясь, раздвигая эти ноги,
Он, что хотел, без денег получил.
Она смеялась, открывая двери,
Маня улыбкой гостя в полутьму.
Одни кряхтели и рычали зверем,
Другие восхваляли сатану.
И всем из них была она родною,
Душой и телом, радовала слух,
Когда под душем пела за стеною
О страстных чувствах воспылавших вдруг.
И каждый думал, что в нехитрой песне
Лишь он один любовник и герой.
И всем в ответ она твердила честно,
Что песнь сложилась так, сама собой.
Ее корили взглядами соседи,
И за глаза не звали хорошо.
Сутра уйдет один, другой приедет,
И ей не нужно ничего еще.
А как же дом, здоровье, муж и дети?
Она в ответ смеялась им всегда.
Ну неужели ничего на свете
Нет поважней, чем эта ерунда?
Вот муж придет задерганный с работы,
И она вроде как уже должна
Его кормить борщом, поить компотом,
Чтоб гордо жить со званием "Жена".
То он нажрется, то пойдет по бабам,
То нашвыряет грязные носки...
Да и в кровать когда ложится рядом,
Все плохо так, что хоть завой с тоски.
Другое дело, когда ранним утром
Звонят мужчины - им уж невтерпеж.
Тут знать не надо тайн из камасутры,
Для них за счастье все, что им даешь.
А дети что? Крик, плач, говно, пеленки,
Ночей бессонных каша в голове.
И так живешь с проеденной печенкой,
Пока тебя не бросят насовсем.
И в чем же радость продолженья рода?
Еще одну себя родить на свет,
Чтоб мучилась она среди уродов,
И, как и маму, осуждали все?
О, нет! В тисках сомнительного счастья
Никчемных потуг жизни показной
Она не станет безупречной частью,
Ей курс один - вперед, ко всем спиной!
Ей причитали вслед: "А кто же в старость
Тебе подаст в кровать стакан воды?"
И она каждый раз им удивлялась,
Их умозаключениям тупым.
Откуда в людях это убежденье,
Что жажда их под старость посетит,
И что невероятным совпаденьем
Их сын иль дочь водою угостит?
Тут представала перед ней картина:
Дождливый день. Старуха и старик.
Из-за невестки разругались с сыном,
А дочку бесит их подглохший крик.
Она на них снимает трубку редко.
Старик давно не помнит ни черта
И вся надежда только на соседку,
Которая еще жива пока.
Или другой этюд: сын, дочка, внуки.
В большом семействе каждый гнет свое.
Готовит бабка, надрывая руки,
А дед романсы юности поет.
И вот.слегли они в последних муках,
На радость исстрадавшейся родне,
Ненужные, ни детям, ни друг другу.
И вроде есть вода, а жажды нет...
Ах, старость!.. Мда... Живите вы в ней сами.
Она же будет вечно молодой,
Притягивать к себе мужчин глазами
И приглашать их страсть к себе домой!
Казалось холодна она как камень,
А может быть совсем наоборот,
Обняв мужчин обеими ногами
Она любовь и душу отдает?
Хотя смешно - их нету в ее жизни.
Зачем нужна любовная печаль?
Любовь влюбленных не возносит в выси,
Любовь жестоко бьет лицом в асфальт.
Нет, и она сдалась любви когда-то,
Но он был так безропотно женат,
Что черствый крест решил нести до ада,
Как-будто не было пути назад.
И он любил ее. Любил безумно.
Но оказался, как и все, труслив,
И, заключив что это слишком трудно,
Постылый выбрал, но простой мотив.
Она ждала и не могла поверить.
Лет пять, как дура, пялилась в окно,
Весь мир вокруг нее казался серым
Чудовищным больным кошмарным сном.
Кто знает, сколько это так бы длилось,
Но, встретив вновь беременной жену,
Она почти физически стошнила
И больше не ответила ему.
Да, ей казалось раньше он особый,
А оказался он таким как все.
Пусть несчастливо жить, зато удобно:
Хороший муж, приветливый сосед...
С ней каждый был, и сирый и убогий,
Богатый, бедный, старый, молодой,
И ото всех она взяла немного,
И им осталась навсегда родной.

"Приходи меня застрелить. Я готова.
Все засовы открыты. Распахнута дверь.
Словно римский сенатор, не вымолвив слова,
Я не стану метаться как загнанный зверь.
Я судьбе своей гляну в глаза без укора:
Если не миновать, значит так тому быть.
Не сломает мой дух звук сухого затвора.
Не стесняйся. Стреляй, раз пришел застрелить.
Я одела коктейльное красное платье,
Греет шею и грудь золотистая шаль,
И стилист уезжает, закончив стараться,
Выделяя лица леденящую сталь.
Пусть немыслимо долго ползущая пуля
В мою грудь по дрожащей спирали ствола
Попадет в свою цель, все преграды минуя,
И оставит меня той, какой я была.
Тихо сядет душа посмотреть напоследок
Возле стенки с тобою вдвоем на ковре,
Как ты будешь рыдать осознав, что ты сделал,
Прижимаясь бездумно к кровавой дыре.
Нету больше меня, не надейся на чудо.
Лишь душа моя здесь погуляет чуть-чуть,
Подождет, чтобы руку толкнуть, когда будешь
Пистолетом себе ты прицеливать в грудь.
Нет уж, сука, живи! вспоминай! наслаждайся!
Ты - истории странной нелепый герой.
И я буду тебе, даже не сомневайся,
Каждой ночью являться с кровавой дырой!"

   Она еще раз внимательно перечитала сообщение и, нажав "отправить", тихо стала за дверью. Она негромко окликнула его, когда он вошел, и их глаза ненадолго встретились. Они выстрелили практически одновременно и не промахнулись.
    Ходят легенды, что они так и не попали в ад и до сих пор сидят где-то обнявшись на облаке, пьют пиво и смеются, вспоминая об этом дне...

Ты почувствовал через пространства
Крик моей одинокой души,
Будто Боги неведомым яством
Угостили безвкусную жизнь.
Мне твой вкус до конца непонятен,
И я, словно рожденная вновь,
Утопая в открытых объятьях,
В первый раз понимаю любовь.
Ты - глоток неземного нектара,
Эликсир от жестоких обид.
Ты окутал меня в свои чары,
Поразив красотой, как Давид.
В твоих синих глазах тонет небо,
Губы сладости ягод лесных...
Ты пришел ко мне ночью по снегу
И остался со мной до весны.

Я оставляю тебе пустоту
В той частичке тебя, где когда-то
Моей страсти огонь под снегами не тух,
И где каждая строчка в окошечке чата
Черным шрифтом слова золотые писала.
И казалось, на целой Земле слишком мало
Нежных слов для того, чтобы я рассказала
То, о чем не сказать сидя рядом и вслух.
Там оставлю я лишь пустоту.

Я стираю уверенным жестом следы
Изо всех уголков интернета,
Фотографии, статусы махом одним.
Пусть останется в памяти теплое лето
Поцелуев и слез растворившихся в ванной,
Безответных надежд и пустых обещаний
Тишиной, без упреков и воспоминаний,
Отголоском глухим полуночного бреда.
Да, тебе просто грезилось это...

Вы уверены? Да. Абсолютно.
Жжет курсор лед морозного взгляда.
Ты все светлое сделал бездушным и лютым.
Получи же теперь безразличье в награду.
Пусть почтовая служба пестрит извиненьем,
"Личный профиль не найден" горят сообщенья...
Нет меня, и нет шанса просить о прощенье,
И не будет уже, и не надо.

Любовь и смерть всегда рука об руку.
И раньше я не знала, почему
Столь разные они близки друг другу,
Пока не окунулась в эту тьму.

Ты вышел прочь, закрылась дверь беззвучно,
И я, увы, познала эту боль,
Когда душа по свету неразлучно
Пошла безмолвной пленницей с тобой.

Любовь ли смерть - тела людей бездушны.
От пустоты внутри себя истлев,
Они живут своей судьбой ненужной,
Или лежат бессмысленно в земле.

Меж этим нет значительных различий.
И те и эти, как один, мертвы,
И среди них я в зоне приграничной
Мечусь не покладая головы.

Да, я давно примкнула бы к последним,
Зачем тянуть сквозь годы звук пустой,
Всему на свете ставший отраженьем
Внутри меня безликой и простой,

Но иногда еще одним маршрутом
По воле бога едем мы домой,
И ты "привет" бросаешь как-то грубо,
А я в ответ киваю головой.

И незаметно я смотрю сквозь спины
На то, что видно только мне одной:
Моя душа девченкою невинной
Стоит смешливой тенью за тобой.

И, обнимая ласково за шею,
Она играет с ежиком волос,
Ведет тихонько пальцем по щеке и,
Как малыша, тебя целует в нос.

Не стану я манить ее обратно.
Ей повезло - она попала в рай,
А я в дверях останусь, как привратеик,
Пока садимся мы в один трамвай.

Тихо рукой по моим волосам
Ты водишь, прижавшись вплотную,
И, растворяясь в твоих поцелуях,
Я верю вновь в чудеса.

Молча белеет снежинками март,
Морозом на стеклах рисуя,
И, растворяясь в твоих поцелуях,
Я верю в магию карт.

Жаром пылает смущаясь кровать,
Вкушая любовь золотую,
И, растворяясь в твоих поцелуях,
Я верю в бога опять.

Слова любви... Я их готова слушать
Всю жизнь с улыбкой, на твоем плече,
Под одеялом в спальне, в кухне, в душе,
При свете солнца, в сумраке свечей...
Мне так легко с тобой и бесконечно просто,
Ты - мой таймаут в жизненной игре.
Ты поученьями не сотрясаешь воздух,
Не просишь ямб исправить на хорей.
Ты просто там всегда, где ты мне нужен.
Ты отвечаешь с первого гудка.
К тебе могу прийти я безоружной,
Не ожидая подлости клинка.
Я бы могла рычать тебе на ушко,
Дразнить годами, отвечая "нет",
Но мне весь этот цирк ужасно скушен,
И я слуга в отличном ремесле.
Слова любви... Прекрасны и приятны...
Я с наслажденьем слушать предпочту
Их нежный звук, всем драмам непонятным,
И буду их любить за простоту.

Приходи ко мне ночью по снегу,
Пусть оставит природа следы
Белоснежной любви, по секрету
Тебя сделавшей вновь молодым.
Пусть забудутся боль и усталость,
Хоть на эти четыре часа,
И все то, чему сопротивлялась
Наша жизнь, отразится в глазах.
Не скажу я и слова упрека -
Я устала от них, как и ты.
Моя жизнь без тебя одинока,
И твоя - скорбный пир пустоты.
Я разглажу ладонью морщины,
Тихо трону уныние век,
И исчезнет отчаянье длинных
Серых сумерек, будто бы нет
Ничего, кроме теплых обьятий,
И стучащих от счастья сердец.
И пускай им придется расстаться,
Устремляясь за зовом колец,
Они станут светлее и легче,
Неподъемную ношу стряхнув,
Сохраняя в себе этот вечер
И следы на весеннем снегу.