— Ой! А откуда у тебя такая фамилия?! - воскликнула докторша лживо-радостным голосом и заговорщицки подмигнула другой докторше, сопровождающей её сегодня. А может и не подмигнула, но голос у неё был именно такой.
Я прищурившись посмотрела… повернула глаза в её сторону.
Моё тело являло собой один сплошной источник скребущей раздражающей боли. Я не могла сказать с определённостью, болит ли мне нога, ухо или, к примеру, глаз. Не-е-ет. Такие истории были уже в прошлом. Теперь, под влиянием таблеточек, выжимающих, словно сок из спелого фрукта, живительную влагу наполняющую собой каждую клеточку моего организма, всё моё тело будто бы ломалось и непроизвольно выкручивалось, в тщетных попытках найти какое-нибудь положение в пространстве, в котором стало бы хоть чуточку легче.
Дорога от дома до клиники занимала около получаса. Проснувшись в ставшим уже привычным разбитом безвольном состоянии, я из последних сил собралась и с трудом добрела до машины. Затем корчилась всю дорогу на сидении, потому… потому что мне было плохо от всего. Мне было плохо от солнечного света, плохо от ветра шумевшего за приоткрытым окном, плохо от обдува включенного после того, как я закрыла окно, плохо от звуков проезжающих мимо машин, плохо от поскрипывания пластмассок внутри машины, плохо от воздуха с примесью какого-то запаха… плохо от всего, всего! Всего!
Хотелось заткнуть уши, зажмурить глаза, зажать нос и завернуться в мягкое тёплое, пропитанное влагой и жиром одеяло. Но это было невозможно. Потому что в реальности у меня не было сил даже на то, чтобы просто поднять руки к ушам и закрыть их, пусть даже всего на пару минут.
В том же состоянии я прождала некоторое время в приёмной, как-то дошла до кабинета, села в кресло и…
Какая-то тварь, тупое бессовестное ничтожество решило произвести за мой счёт некое - непонятно какое - впечатление на вверенную ей подопечную, продемонстрировав своё знание новой, навеянной голосом из телевизора, загадки «Ты за Луну или за Солнце?» Уровень приблизительно тот же. С одной только поправкой, что это не 5-летняя девочка из соседней группы нашего детского садика, а тётка взявшая на себя ответственность лечить людей. Да и в возрасте таком, что мозгу как-то не мешало бы уже и включиться что ли…
Мне очень хотелось просто встать и уйти. И будь мне немного полегче, я бы, пожалуй, так и сделала. Эт по-моему. Но, представив как она перепугавшись начнёт отчаянно лебезить и уговаривать меня принять извинения, я отбросила эту идею. Сил на такое шоу у меня не было точно. Сейчас. Потерплю минут десять. И всё. Больше я сюда не поеду.
— Как откуда? От мужа! - ответила я, и, растерявшись от неожиданного ответа, она пожав плечами обескураженно перешла к своим прямым обязанностям.
— Только не забывай пить не менее двух литров воды в день! А то у тебя будут проблемы с почками! - сказала она мне на прощание. А потом добавила, повернувшись уже к практикантке, — Хотя кто ж может выпить столько воды? — И, роготнув, они вышли из кабинета, напоминая семиклассниц, подговорившихся дружить против третьей подружки и важно направляющихся без неё в столовку за компотом на перемене.
Ниже 35 моё давление больше не опускалось. Я постоянно попивала воду, но намного легче мне не становилось. Разве что, ближе к вечеру было как-то менее гадко чем в течении дня.
Есть мне хотелось только картошку. Во всех её проявлениях. Особенно в жирных и масляных. И я понимала, что питаться одной картошкой нельзя и всё такое. Но мне было без разницы. Ничто другое в меня попросту не лезло.
Пролежав несколько недель дома, я поняла что не болею. То есть, то, что происходит с моим телом сейчас — это не временная хворь, которая скоро закончится, а скорее мой новый, прежде неведомый мне, стиль жизни. И, следовательно, лежать в кровати большого смысла нет. Не собираюсь же я провести в ней весь остаток своей жизни. В общем, я собрала себя в кучу и вернулась в спортзал.
Вместе с тем, окружающие начали потихоньку меня хоронить. Такое странное явление… Вот ты вроде бы как и есть… и в то же время люди ведут себя так, будто тебя уже не существует и упоминать тебя теперь можно только в третьем лице, и никак уж ни во втором.
В общем, все те люди, которые поздравили меня с днём рождения… да, и не только они… и узнали о том, что я теперь практически ничего не вижу, решили просто перестать общаться со мной напрямую. Вместо этого они украдкой интересовались у Лёши, как я там, и сокрушительно охали в СМСки.
К этому времени я уже тоже вроде как научилась писать и читать СМСки с помощью Войсовер, однако это было ни к чему. Общаться со мной лично практически никто не хотел. Людям неинтересны те, кто не такой как они. И пока я видела, пусть даже и слабо, я была приемлимой… «своей»… и со мной можно было о чём-то поговорить. Теперь же я - совершенно слепая. Я теперь вообще ничего не понимаю, поди. Нет, ну серьёзно, откуда человек без зрения может знать как он себя чувствует или там… что ему сказали врачи?!. Нет-нет. Мы это спросим у «нормальных».
Сентябрь уже почти закончился, когда наступил долгожданный день моего визита в Мэйо Клиник.
Мы выехали туда с вечера. Дорога до города Ротчестер (штат Миннесота) составляет около 230 миль и занимает приблизительно четыре с половиной часа от нашего дома. Переночевали в гостинице. И…
— Ты очень долго пьёшь эти таблетки. У тебя могут начаться проблемы с почками.
— Так мне их не пить?
— Пей.
— Но мне как бы почки тоже нужны.
— Старайся пить побольше воды. Я схожу за доктором.
Эта внимательная мягкая женщина и сама была доктором. Однако в офтальмологическом отделении Мэйо Клиник о том докторе, профессоре, докторе медицинских наук, к которому меня записали по телефону весь медперсонал говорил с высшей степенью благоговения и, как выяснилось позже, смотрел ему в рот, стараясь уловить каждое его слово.
Сквозь оставленную приоткрытой дверь кабинета я слышала как доктор, только что расспросившая меня обо всей моей медицинской истории с момента рождения, подробно по памяти пересказывает её профессору. Ух, ты! В этом мире, оказывается, есть люди, которые ещё не на морозе! Ну, слава Богу! Хоть кто-то адекватный меня наконец-то полечит для разнообразия!
В дверь учтиво постучали и в кабинет вошёл ОН! Точно! Я узнала его сразу, несмотря на то, что увидеть его внешность глазами я никак не могла. Я узнала его не глазами. Я узнала его по тёплой яркой энергии, наполнившей кабинет одновременно с его появлением. Его не изменили ни годы, ни место проживания, ни лица, окружающие его. Громким, сильным, но в то же время спокойным и доброжелательным голосом со мной поздоровался тот, о ком я часто думала в течении нескольких последних жизней и, кого уж точно никак не рассчитывала встретить на Земле. Передо мной стоял яркий, неповторимый, единственный… точно такой, как описывают его древние тексты… величественный и светлый Бог Солнца, Светило, Сурья-дев.
Я прищурившись посмотрела… повернула глаза в её сторону.
Моё тело являло собой один сплошной источник скребущей раздражающей боли. Я не могла сказать с определённостью, болит ли мне нога, ухо или, к примеру, глаз. Не-е-ет. Такие истории были уже в прошлом. Теперь, под влиянием таблеточек, выжимающих, словно сок из спелого фрукта, живительную влагу наполняющую собой каждую клеточку моего организма, всё моё тело будто бы ломалось и непроизвольно выкручивалось, в тщетных попытках найти какое-нибудь положение в пространстве, в котором стало бы хоть чуточку легче.
Дорога от дома до клиники занимала около получаса. Проснувшись в ставшим уже привычным разбитом безвольном состоянии, я из последних сил собралась и с трудом добрела до машины. Затем корчилась всю дорогу на сидении, потому… потому что мне было плохо от всего. Мне было плохо от солнечного света, плохо от ветра шумевшего за приоткрытым окном, плохо от обдува включенного после того, как я закрыла окно, плохо от звуков проезжающих мимо машин, плохо от поскрипывания пластмассок внутри машины, плохо от воздуха с примесью какого-то запаха… плохо от всего, всего! Всего!
Хотелось заткнуть уши, зажмурить глаза, зажать нос и завернуться в мягкое тёплое, пропитанное влагой и жиром одеяло. Но это было невозможно. Потому что в реальности у меня не было сил даже на то, чтобы просто поднять руки к ушам и закрыть их, пусть даже всего на пару минут.
В том же состоянии я прождала некоторое время в приёмной, как-то дошла до кабинета, села в кресло и…
Какая-то тварь, тупое бессовестное ничтожество решило произвести за мой счёт некое - непонятно какое - впечатление на вверенную ей подопечную, продемонстрировав своё знание новой, навеянной голосом из телевизора, загадки «Ты за Луну или за Солнце?» Уровень приблизительно тот же. С одной только поправкой, что это не 5-летняя девочка из соседней группы нашего детского садика, а тётка взявшая на себя ответственность лечить людей. Да и в возрасте таком, что мозгу как-то не мешало бы уже и включиться что ли…
Мне очень хотелось просто встать и уйти. И будь мне немного полегче, я бы, пожалуй, так и сделала. Эт по-моему. Но, представив как она перепугавшись начнёт отчаянно лебезить и уговаривать меня принять извинения, я отбросила эту идею. Сил на такое шоу у меня не было точно. Сейчас. Потерплю минут десять. И всё. Больше я сюда не поеду.
— Как откуда? От мужа! - ответила я, и, растерявшись от неожиданного ответа, она пожав плечами обескураженно перешла к своим прямым обязанностям.
— Только не забывай пить не менее двух литров воды в день! А то у тебя будут проблемы с почками! - сказала она мне на прощание. А потом добавила, повернувшись уже к практикантке, — Хотя кто ж может выпить столько воды? — И, роготнув, они вышли из кабинета, напоминая семиклассниц, подговорившихся дружить против третьей подружки и важно направляющихся без неё в столовку за компотом на перемене.
Ниже 35 моё давление больше не опускалось. Я постоянно попивала воду, но намного легче мне не становилось. Разве что, ближе к вечеру было как-то менее гадко чем в течении дня.
Есть мне хотелось только картошку. Во всех её проявлениях. Особенно в жирных и масляных. И я понимала, что питаться одной картошкой нельзя и всё такое. Но мне было без разницы. Ничто другое в меня попросту не лезло.
Пролежав несколько недель дома, я поняла что не болею. То есть, то, что происходит с моим телом сейчас — это не временная хворь, которая скоро закончится, а скорее мой новый, прежде неведомый мне, стиль жизни. И, следовательно, лежать в кровати большого смысла нет. Не собираюсь же я провести в ней весь остаток своей жизни. В общем, я собрала себя в кучу и вернулась в спортзал.
Вместе с тем, окружающие начали потихоньку меня хоронить. Такое странное явление… Вот ты вроде бы как и есть… и в то же время люди ведут себя так, будто тебя уже не существует и упоминать тебя теперь можно только в третьем лице, и никак уж ни во втором.
В общем, все те люди, которые поздравили меня с днём рождения… да, и не только они… и узнали о том, что я теперь практически ничего не вижу, решили просто перестать общаться со мной напрямую. Вместо этого они украдкой интересовались у Лёши, как я там, и сокрушительно охали в СМСки.
К этому времени я уже тоже вроде как научилась писать и читать СМСки с помощью Войсовер, однако это было ни к чему. Общаться со мной лично практически никто не хотел. Людям неинтересны те, кто не такой как они. И пока я видела, пусть даже и слабо, я была приемлимой… «своей»… и со мной можно было о чём-то поговорить. Теперь же я - совершенно слепая. Я теперь вообще ничего не понимаю, поди. Нет, ну серьёзно, откуда человек без зрения может знать как он себя чувствует или там… что ему сказали врачи?!. Нет-нет. Мы это спросим у «нормальных».
Сентябрь уже почти закончился, когда наступил долгожданный день моего визита в Мэйо Клиник.
Мы выехали туда с вечера. Дорога до города Ротчестер (штат Миннесота) составляет около 230 миль и занимает приблизительно четыре с половиной часа от нашего дома. Переночевали в гостинице. И…
— Ты очень долго пьёшь эти таблетки. У тебя могут начаться проблемы с почками.
— Так мне их не пить?
— Пей.
— Но мне как бы почки тоже нужны.
— Старайся пить побольше воды. Я схожу за доктором.
Эта внимательная мягкая женщина и сама была доктором. Однако в офтальмологическом отделении Мэйо Клиник о том докторе, профессоре, докторе медицинских наук, к которому меня записали по телефону весь медперсонал говорил с высшей степенью благоговения и, как выяснилось позже, смотрел ему в рот, стараясь уловить каждое его слово.
Сквозь оставленную приоткрытой дверь кабинета я слышала как доктор, только что расспросившая меня обо всей моей медицинской истории с момента рождения, подробно по памяти пересказывает её профессору. Ух, ты! В этом мире, оказывается, есть люди, которые ещё не на морозе! Ну, слава Богу! Хоть кто-то адекватный меня наконец-то полечит для разнообразия!
В дверь учтиво постучали и в кабинет вошёл ОН! Точно! Я узнала его сразу, несмотря на то, что увидеть его внешность глазами я никак не могла. Я узнала его не глазами. Я узнала его по тёплой яркой энергии, наполнившей кабинет одновременно с его появлением. Его не изменили ни годы, ни место проживания, ни лица, окружающие его. Громким, сильным, но в то же время спокойным и доброжелательным голосом со мной поздоровался тот, о ком я часто думала в течении нескольких последних жизней и, кого уж точно никак не рассчитывала встретить на Земле. Передо мной стоял яркий, неповторимый, единственный… точно такой, как описывают его древние тексты… величественный и светлый Бог Солнца, Светило, Сурья-дев.