Комментарий к стихотворению Федора Сологуба "Когда я в бурном море плавал..."
По сероватой глади воды, оттеняющей пасмурное осеннее небо, бегут легкие волны, иступленно и однообразно стуча по прибрежным камням тонкой полоской пены. Словно рабочий, стоящий за станком, механически и с абсолютным безразличием производящий одну деталь вслед за другой, ничем не отличающуюся от предыдущей, от следующей и от той, которая получится через сотню, или даже тысячу после этой. У него болит голова от постоянного шума и легкого похмелья и ужасно хочется пойти домой, сесть с бутылочкой холодного пива под телевизором и смотреть футбол, взволнованно переживая за каждый пас, сделанный игроками. Но он не может уйти. Он должен доработать смену, отдав положенные восемь часов собственной жизни работодателю, которого не интересует ничего, кроме аккуратно сложенных стопок произведенного товара. Рабочий перестал смотреть на часы, потому что время все равно не движется и ему надоело разочаровываться в его, будто нарочной, неторопливости. Он стоит у станка и машинально выполняет набор хорошо знакомых действий и ему плевать на результат. Должен - делаю. Вот так и вода, будто ожидая прихода некого иного, более приятного ей времени, бессмысленно стучит о камни, словно испоняя свой долг перед природой.
Он смотрит на уходящую вдаль водную гладь и не чувствует ничего, кроме пустого спокойствия. Когда-то, давным-давно, он восхищался тем как она переливалась блеском, нежась кошечкой в ласковых солнечных лучах, кричала и стонала, передавая как неотразимая актриса горечь и радости своей страстной героини восторженным зрителям, затихала затаившейся хищницей и обрушивалась грохотом победного марша летящего из медных труб оркестра... А теперь, будто состарившись и обессилев она спокойно лежит на своем смертном одре, касаясь прибрежных камней ровным смиренным дыханием. Она пуста и он тоже пуст. Он не станет задумчиво наблюдать за ней часами, заигрывать с ней бросая в нее мелкой галькой, класть на ее поверхность лепестки цветов и смотреть как она кокетливо уносит их в даль. Нет, он постоит здесь минуту и пойдет дальше по своим делам. Да и пришел он сюда не для того, чтобы увидеть ее, а просто по сложившейся привычке, от которой тоже непременно, следует избавиться ввиду ее никчемности и неудобства.
Он садится за руль и едет в магазин за продуктами. Как запрограмированный робот он уверенно идет между рядами, наполняя корзину необходимым товаром. У неброско одетой женщины впереди выпадает денежная купюра и он, подавив в себе резкий порыв окликнуть ее, спокойно поднимает деньги и опускает в собственный карман. Ничего, когда я потерял кошелек, мне его никто не вернул, не вернули даже документы. Так что, перебьется тетка.
Он сгружает пакеты в багажник и закуривает сигарету, прищурившись, разглядывая людей, снующих вокруг. Кто они? О чем думают? Чему радуются.. А никто! Большинство из них так никогда и не осознает собственную бессмысленность. Жалкие глупцы, сентиментальные, ленивые пустышки...
- Мужчина, вы что не видите? Человеку плохо!
- Вижу.
- Так позвоните же в "скорую"
.
- Позвоните сами. Я тороплюсь.
Осталось четыре светофора и он дома. Что они так переживали-то? Ну помрет этот несчастный дед, и что? Он все равно старый, да и больной какой-то. Зачем его непременно нужно спасти? Чтобы он продолжал изводить своим надрывным ночным кашлем сына, тщетно пытающегося вскарабкаться на растолстевшую жену за стенкой? Или чтобы он докучал своими нравоучениями внукам, жаждущим того дня, когда дед наконец помрет и у каждого из них появится собственная комната... Впереди резко затормозила машина и он едва успел остановиться. Колотилось сердце, взбудораженное резким выбросом адреналина. Может это бог хочет наказать его за такие мысли? Нет, ничего бог ему не сделает, хотя бы лишь по той простой причине, что бога нет. Это сказка, выдуманный миф о милосердном справедливом отце, которому есть до тебя дело и который всегда следит за тем, чтобы все вышло по-честному. Ха! Ну-ну. И как только люди верят в подобный бред? Нету никакого бога. Хотя нет, может и есть, но он совершенно не такой и вряд ли заботится о некой вселенской справедливости. Он поступает так, как ему удобно и выгодно и не придает особого значения правилам игры, приписанной ему оголтелой толпой религиозных фанатиков. И я не поверил бы ему, хотя бы за такую бесчестность. Я верю другому. Тому, кто не создает напрасных иллюзий, не дает ложных обещаний, стараясь вынудить человека вести себя тем или иным образом, не угрожает отправить на пытки в случае непослушания, а ведет себя, как и любой грамотный бизнесмен, стараясь извлечь для себя максимальную выгоду, но не нарушая пунктов подписанного контракта. Он не пытается выставить себя в лучшем свете, не требует, чтобы его любили и поэтому может позволить себе роскошь быть честным и не тратить время на притворство. Да, я верю в Дьявола!
Он вышел из церкви спокойный и умиротворенный. Он просидел там несколько часов, слушая молитвы, глядя на людей ставящих свечи, набирающих святую воду в пластмассовые бутылки, становящихся на колени и прикрывающих глаза в безмолвной молитве, а потом, наконец решившись, пошел на исповедь. "Теперь все будет хорошо!" - подумал он глубоко вдыхая воздух, который, казалось бы, стал чище и приятней на вкус.
Он не ходил сюда часто и всегда считал, что главное быть честным, справедливым и милосердным, и за это Бог вознаградит его своей любовью и даст ему то, что ему причитается - не деньги, не машину, не дачу, а счастье. Счастье того, что люди будут относиться к нему также, как он относится к ним.
Работа... Его подставили, свалив на него вину за чужие проколы самым, что ни на есть наглым образом и уволили. Было очень обидно. Не от того, что уволили, а от того, что начальство не потрудилось даже разобраться в том, виноват он или нет, несмотря на то, что он честно проработал на них почти пять лет, не давая ни единого повода усомниться в собственном профессионализме. Обидно. Но работа не последняя и они еще сами пожалеют об этом. Ну и Бог с ними.
Он уже было почти отошел от этого и даже простил в душе начальника, как судьба подкинула ему новый подарок. Его сын заболел. Заболел по-настоящему. Требовалось много денег на "шоколадки" врачам, на дорогостоящие лекарства, на операции, на консультации у известных специалистов. У него были деньги. Он всегда хорошо зарабатывал и успел накопить приличную сумму на счету в банке.
Месяц, два, три... Казалось, этот ад бесконечен. Больницы, бессонные ночи, плачущий ребенок, непонимающий зачем и за что ему так больно... Деньги стали заканчиваться. Он не работал уже не один месяц потому, что ему не хватало времени на то, чтобы даже пройти собеседование, и, уж тем более, вряд ли на новой работе стали бы терпеть постоянные больничные, выходные и рассеяность, как следствие бессоных ночей, да и вообще невозможность сосредоточиться на чем-то или ком-то еще кроме сына.
Это началось в середине лета. Ни операции, ни врачи, ни бабки-знахарки не могли помочь. Сыну становилось все хуже и хуже. Отчаявшись, он в очередной раз стал искать в интернете хоть что-то, что дало бы хоть малейший шанс на выздоровление ребенка. И нашел. Нашел случайно и, удивившись, что не видел этого раньше, связался с клиникой. Врачи ознакомились с медицинскими заключениями и произнесли те заветные слова, о которых он молился всю ночь - они берутся. Но стоить это будет дорого.
Он проверил счет. Не хватало много, но он не расстроился - он одолжит у друзей. Стараясь не занимать крупной суммы у одного человека, он методично обзванивал всех подряд по записной книжке. Некоторые охотно соглашались одолжить, иные отказывали, третьи одалживали, но меньше. Время шло, а сумма которую ему удалось собрать была только третьей частью того, что нужно было проплатить клинике. И тогда он достав, как ему казалось, козыри из рукава, стал звонить своим близким друзьям. Первый шок наступил тогда, когда человек, который был ему почти как брат, сказал что не сможет дать взаймы, потому что планирует купить машину на следующей неделе. Ошарашенный он попрощался и долго смотрел на экран телефона, пытаясь понять и переварить услышанную информацию. Другой сказал, что у него, к сожалению, у самого нет денег. Как?! Как у него может не быть денег?! Он же сам устраивал друга на работу и знает точно сколько тот зарабатывает и сколько тратит...Третий согласился одолжить, но скорее от того, что просто не умел отказывать, а не потому, что ему особенно хотелось...
Денег не хватало все равно.
В тот день он рано проснулся чтобы пойти в банк и попробовать оформить кредит. Да, они дерут безумные проценты, да и вообще могут ничего не дать, но он готов заложить квартиру и на это они должны клюнуть. Он пересмотрел внимательно подготовленные документы и, убедившись, что ничего не забыл, пошел в прихожую одевать обувь, как вдруг, еле слышно, его окликнула жена. Ноги стали ватными и перестали слушаться. Он облокотился о стену и медленно сполз на пол.
Потолок казался белым и безжизненным. В углу над шкафом виднелась паутина, поблескивющая в луче солнца пробившемся сквозь штору. Он окинул комнату безразличным взглядом и снова отвернулся к стенке, на которой разбегаясь во все стороны синели симметричные завитки нанесенных на обои рисунков. В животе урчало, но идти и есть не хотелось - перехочется. Он прикрыл глаза и снова придался ставшим уже привычными размышлениям о том, существует ли в мире хоть какая-то справедливость, и, если да, то за что он несет ТАКОЕ наказание. Ответ постоянно ускользал и не в силах сосредоточиться он снова заснул.
Он вышел из церкви и глубоко вдохнул свежий прохладный воздух, словно светом наполнивший легкие. Все будет хорошо... Он пошел в сторону автобусной остановки. Тучи постепенно затягивали ноябрьское небо и до того как приехал нужный автобус, над его головой засверкали молнии и словно из ведра полился холодный и безжалостный осенний дождь.
Час... Другой... Уже казалось пошел и третий, а он все сидел в автобусе и прижимался лбом к стеклу. Автобус доехал до своей конечной остановки, потом развернулся и поехал в обратном направлении, потом опять доехал до конечной, а он все никак не мог собраться и выйти. Он ехал и смотрел на людей за окном, спешащих укрыться от дождя, на силуэты в окнах домов, где уже давно зажегся свет, на машины, на бездомных собак, на детские площадки, на офисные здания... В голове крутились слова священника и он пытался понять и смириться с их жестоким смыслом: «Господь так решил...» А почему же Он решил именно так, а не иначе? Может быть он в чем-то провинился и это просто возмездие за его грехи?
Он перебирал в голове все свои поступки. Сначала за последние пару лет, потом за пять, потом за десять, перебирал и никак не мог найти в них ничего настолько плохого или бесчестного, что могло бы даже отдаленно повлечь наказание в такой степени. Он был честен на работе, всегда приходил на помощь друзьям, заботился о родителях, был верен жене, не воровал, не убивал... За что же тогда?..
Замок не поддавался и подняв глаза он заметил, что дверь не закрыта и из щели струится слабый свет. Странно: жена должна быть у тещи. Она теперь часто ночевала там по выходным. Он толкнул дверь и она поддалась. Он застыл. Вся квартира была вывернута наизнанку. Разбросанная одежда, разбитый хрусталь, какие-то непонятные лужи на полу... Заглянув в комнату он убедился, что ни компьютера, ни телевизора в ней больше не было. А в середине комнаты, на полу лежала фотография сына с разбитой рамкой, сброшенная, по-видимому, в спешке со стола и на нежной гладкой щечке виднелся черный узор подошвы, отпечатавший на невинном лице пыльную мокрую осеннюю грязь. Было смешно, как-то так странно смешно, когда вроде должно хотеться плакать, но ситуация до того несуразна, что невольно вызывает улыбку... Он оперся на косяк двери и засмеялся.
Он поставил машину на стоянку у подъезда и поднялся с продуктами домой. Жена, обрадовавшись его возвращению, нежно обняла его за шею и поцеловала. От нее пахло сладкими пьянящими духами и он знал наверняка, что если сейчас потянет за пояс шелкового халатика, разошедшиеся в стороны полы откроют безупречное тело в дорогом белье. Да, именно такую он и хотел... На мгновение он вспомнил вечно унылый заплаканный вид первой жены и его передернуло. Зачем он вообще продолжал с ней жить после...? Она вечно ныла, жаловалась на новые болячки, плакала по ночам и всего за пару месяцев превратила себя в настоящую старуху, жалкую и беспомощную. Зачем такая вообще может быть кому-то нужна?..
Жена зажгла свечи и потушила свет.
- За нас! За твое повышение!
По сероватой глади воды, оттеняющей пасмурное осеннее небо, бегут легкие волны, иступленно и однообразно стуча по прибрежным камням тонкой полоской пены. Словно рабочий, стоящий за станком, механически и с абсолютным безразличием производящий одну деталь вслед за другой, ничем не отличающуюся от предыдущей, от следующей и от той, которая получится через сотню, или даже тысячу после этой. У него болит голова от постоянного шума и легкого похмелья и ужасно хочется пойти домой, сесть с бутылочкой холодного пива под телевизором и смотреть футбол, взволнованно переживая за каждый пас, сделанный игроками. Но он не может уйти. Он должен доработать смену, отдав положенные восемь часов собственной жизни работодателю, которого не интересует ничего, кроме аккуратно сложенных стопок произведенного товара. Рабочий перестал смотреть на часы, потому что время все равно не движется и ему надоело разочаровываться в его, будто нарочной, неторопливости. Он стоит у станка и машинально выполняет набор хорошо знакомых действий и ему плевать на результат. Должен - делаю. Вот так и вода, будто ожидая прихода некого иного, более приятного ей времени, бессмысленно стучит о камни, словно испоняя свой долг перед природой.
Он смотрит на уходящую вдаль водную гладь и не чувствует ничего, кроме пустого спокойствия. Когда-то, давным-давно, он восхищался тем как она переливалась блеском, нежась кошечкой в ласковых солнечных лучах, кричала и стонала, передавая как неотразимая актриса горечь и радости своей страстной героини восторженным зрителям, затихала затаившейся хищницей и обрушивалась грохотом победного марша летящего из медных труб оркестра... А теперь, будто состарившись и обессилев она спокойно лежит на своем смертном одре, касаясь прибрежных камней ровным смиренным дыханием. Она пуста и он тоже пуст. Он не станет задумчиво наблюдать за ней часами, заигрывать с ней бросая в нее мелкой галькой, класть на ее поверхность лепестки цветов и смотреть как она кокетливо уносит их в даль. Нет, он постоит здесь минуту и пойдет дальше по своим делам. Да и пришел он сюда не для того, чтобы увидеть ее, а просто по сложившейся привычке, от которой тоже непременно, следует избавиться ввиду ее никчемности и неудобства.
Он садится за руль и едет в магазин за продуктами. Как запрограмированный робот он уверенно идет между рядами, наполняя корзину необходимым товаром. У неброско одетой женщины впереди выпадает денежная купюра и он, подавив в себе резкий порыв окликнуть ее, спокойно поднимает деньги и опускает в собственный карман. Ничего, когда я потерял кошелек, мне его никто не вернул, не вернули даже документы. Так что, перебьется тетка.
Он сгружает пакеты в багажник и закуривает сигарету, прищурившись, разглядывая людей, снующих вокруг. Кто они? О чем думают? Чему радуются.. А никто! Большинство из них так никогда и не осознает собственную бессмысленность. Жалкие глупцы, сентиментальные, ленивые пустышки...
- Мужчина, вы что не видите? Человеку плохо!
- Вижу.
- Так позвоните же в "скорую"
.
- Позвоните сами. Я тороплюсь.
Осталось четыре светофора и он дома. Что они так переживали-то? Ну помрет этот несчастный дед, и что? Он все равно старый, да и больной какой-то. Зачем его непременно нужно спасти? Чтобы он продолжал изводить своим надрывным ночным кашлем сына, тщетно пытающегося вскарабкаться на растолстевшую жену за стенкой? Или чтобы он докучал своими нравоучениями внукам, жаждущим того дня, когда дед наконец помрет и у каждого из них появится собственная комната... Впереди резко затормозила машина и он едва успел остановиться. Колотилось сердце, взбудораженное резким выбросом адреналина. Может это бог хочет наказать его за такие мысли? Нет, ничего бог ему не сделает, хотя бы лишь по той простой причине, что бога нет. Это сказка, выдуманный миф о милосердном справедливом отце, которому есть до тебя дело и который всегда следит за тем, чтобы все вышло по-честному. Ха! Ну-ну. И как только люди верят в подобный бред? Нету никакого бога. Хотя нет, может и есть, но он совершенно не такой и вряд ли заботится о некой вселенской справедливости. Он поступает так, как ему удобно и выгодно и не придает особого значения правилам игры, приписанной ему оголтелой толпой религиозных фанатиков. И я не поверил бы ему, хотя бы за такую бесчестность. Я верю другому. Тому, кто не создает напрасных иллюзий, не дает ложных обещаний, стараясь вынудить человека вести себя тем или иным образом, не угрожает отправить на пытки в случае непослушания, а ведет себя, как и любой грамотный бизнесмен, стараясь извлечь для себя максимальную выгоду, но не нарушая пунктов подписанного контракта. Он не пытается выставить себя в лучшем свете, не требует, чтобы его любили и поэтому может позволить себе роскошь быть честным и не тратить время на притворство. Да, я верю в Дьявола!
Он вышел из церкви спокойный и умиротворенный. Он просидел там несколько часов, слушая молитвы, глядя на людей ставящих свечи, набирающих святую воду в пластмассовые бутылки, становящихся на колени и прикрывающих глаза в безмолвной молитве, а потом, наконец решившись, пошел на исповедь. "Теперь все будет хорошо!" - подумал он глубоко вдыхая воздух, который, казалось бы, стал чище и приятней на вкус.
Он не ходил сюда часто и всегда считал, что главное быть честным, справедливым и милосердным, и за это Бог вознаградит его своей любовью и даст ему то, что ему причитается - не деньги, не машину, не дачу, а счастье. Счастье того, что люди будут относиться к нему также, как он относится к ним.
Работа... Его подставили, свалив на него вину за чужие проколы самым, что ни на есть наглым образом и уволили. Было очень обидно. Не от того, что уволили, а от того, что начальство не потрудилось даже разобраться в том, виноват он или нет, несмотря на то, что он честно проработал на них почти пять лет, не давая ни единого повода усомниться в собственном профессионализме. Обидно. Но работа не последняя и они еще сами пожалеют об этом. Ну и Бог с ними.
Он уже было почти отошел от этого и даже простил в душе начальника, как судьба подкинула ему новый подарок. Его сын заболел. Заболел по-настоящему. Требовалось много денег на "шоколадки" врачам, на дорогостоящие лекарства, на операции, на консультации у известных специалистов. У него были деньги. Он всегда хорошо зарабатывал и успел накопить приличную сумму на счету в банке.
Месяц, два, три... Казалось, этот ад бесконечен. Больницы, бессонные ночи, плачущий ребенок, непонимающий зачем и за что ему так больно... Деньги стали заканчиваться. Он не работал уже не один месяц потому, что ему не хватало времени на то, чтобы даже пройти собеседование, и, уж тем более, вряд ли на новой работе стали бы терпеть постоянные больничные, выходные и рассеяность, как следствие бессоных ночей, да и вообще невозможность сосредоточиться на чем-то или ком-то еще кроме сына.
Это началось в середине лета. Ни операции, ни врачи, ни бабки-знахарки не могли помочь. Сыну становилось все хуже и хуже. Отчаявшись, он в очередной раз стал искать в интернете хоть что-то, что дало бы хоть малейший шанс на выздоровление ребенка. И нашел. Нашел случайно и, удивившись, что не видел этого раньше, связался с клиникой. Врачи ознакомились с медицинскими заключениями и произнесли те заветные слова, о которых он молился всю ночь - они берутся. Но стоить это будет дорого.
Он проверил счет. Не хватало много, но он не расстроился - он одолжит у друзей. Стараясь не занимать крупной суммы у одного человека, он методично обзванивал всех подряд по записной книжке. Некоторые охотно соглашались одолжить, иные отказывали, третьи одалживали, но меньше. Время шло, а сумма которую ему удалось собрать была только третьей частью того, что нужно было проплатить клинике. И тогда он достав, как ему казалось, козыри из рукава, стал звонить своим близким друзьям. Первый шок наступил тогда, когда человек, который был ему почти как брат, сказал что не сможет дать взаймы, потому что планирует купить машину на следующей неделе. Ошарашенный он попрощался и долго смотрел на экран телефона, пытаясь понять и переварить услышанную информацию. Другой сказал, что у него, к сожалению, у самого нет денег. Как?! Как у него может не быть денег?! Он же сам устраивал друга на работу и знает точно сколько тот зарабатывает и сколько тратит...Третий согласился одолжить, но скорее от того, что просто не умел отказывать, а не потому, что ему особенно хотелось...
Денег не хватало все равно.
В тот день он рано проснулся чтобы пойти в банк и попробовать оформить кредит. Да, они дерут безумные проценты, да и вообще могут ничего не дать, но он готов заложить квартиру и на это они должны клюнуть. Он пересмотрел внимательно подготовленные документы и, убедившись, что ничего не забыл, пошел в прихожую одевать обувь, как вдруг, еле слышно, его окликнула жена. Ноги стали ватными и перестали слушаться. Он облокотился о стену и медленно сполз на пол.
Потолок казался белым и безжизненным. В углу над шкафом виднелась паутина, поблескивющая в луче солнца пробившемся сквозь штору. Он окинул комнату безразличным взглядом и снова отвернулся к стенке, на которой разбегаясь во все стороны синели симметричные завитки нанесенных на обои рисунков. В животе урчало, но идти и есть не хотелось - перехочется. Он прикрыл глаза и снова придался ставшим уже привычными размышлениям о том, существует ли в мире хоть какая-то справедливость, и, если да, то за что он несет ТАКОЕ наказание. Ответ постоянно ускользал и не в силах сосредоточиться он снова заснул.
Он вышел из церкви и глубоко вдохнул свежий прохладный воздух, словно светом наполнивший легкие. Все будет хорошо... Он пошел в сторону автобусной остановки. Тучи постепенно затягивали ноябрьское небо и до того как приехал нужный автобус, над его головой засверкали молнии и словно из ведра полился холодный и безжалостный осенний дождь.
Час... Другой... Уже казалось пошел и третий, а он все сидел в автобусе и прижимался лбом к стеклу. Автобус доехал до своей конечной остановки, потом развернулся и поехал в обратном направлении, потом опять доехал до конечной, а он все никак не мог собраться и выйти. Он ехал и смотрел на людей за окном, спешащих укрыться от дождя, на силуэты в окнах домов, где уже давно зажегся свет, на машины, на бездомных собак, на детские площадки, на офисные здания... В голове крутились слова священника и он пытался понять и смириться с их жестоким смыслом: «Господь так решил...» А почему же Он решил именно так, а не иначе? Может быть он в чем-то провинился и это просто возмездие за его грехи?
Он перебирал в голове все свои поступки. Сначала за последние пару лет, потом за пять, потом за десять, перебирал и никак не мог найти в них ничего настолько плохого или бесчестного, что могло бы даже отдаленно повлечь наказание в такой степени. Он был честен на работе, всегда приходил на помощь друзьям, заботился о родителях, был верен жене, не воровал, не убивал... За что же тогда?..
Замок не поддавался и подняв глаза он заметил, что дверь не закрыта и из щели струится слабый свет. Странно: жена должна быть у тещи. Она теперь часто ночевала там по выходным. Он толкнул дверь и она поддалась. Он застыл. Вся квартира была вывернута наизнанку. Разбросанная одежда, разбитый хрусталь, какие-то непонятные лужи на полу... Заглянув в комнату он убедился, что ни компьютера, ни телевизора в ней больше не было. А в середине комнаты, на полу лежала фотография сына с разбитой рамкой, сброшенная, по-видимому, в спешке со стола и на нежной гладкой щечке виднелся черный узор подошвы, отпечатавший на невинном лице пыльную мокрую осеннюю грязь. Было смешно, как-то так странно смешно, когда вроде должно хотеться плакать, но ситуация до того несуразна, что невольно вызывает улыбку... Он оперся на косяк двери и засмеялся.
Он поставил машину на стоянку у подъезда и поднялся с продуктами домой. Жена, обрадовавшись его возвращению, нежно обняла его за шею и поцеловала. От нее пахло сладкими пьянящими духами и он знал наверняка, что если сейчас потянет за пояс шелкового халатика, разошедшиеся в стороны полы откроют безупречное тело в дорогом белье. Да, именно такую он и хотел... На мгновение он вспомнил вечно унылый заплаканный вид первой жены и его передернуло. Зачем он вообще продолжал с ней жить после...? Она вечно ныла, жаловалась на новые болячки, плакала по ночам и всего за пару месяцев превратила себя в настоящую старуху, жалкую и беспомощную. Зачем такая вообще может быть кому-то нужна?..
Жена зажгла свечи и потушила свет.
- За нас! За твое повышение!
RSS Feed