Девушка стоит в лучах солнечного света и, вдыхая полной грудью свежий весенний воздух, весело улыбается щебетанию оживленных погодой птиц. Теплый бриз легким дыханием развевает кончики ее волос и безоблачное небо ласково смотрит на нее своей бездонной синевой.
Позади нее растянулось безбрежное поле тени, сгущающейся где-то вдали у самого горизонта, и едва различимый черный силуэт медленно движется в ее мраке, словно призрак, обходящий свои владения в безлунную ночь.
Девушка на секунду приоткрыла зажмуренные глаза и на самом краю открывшейся взору картины она видит полосу, разделяющую свет и тень. Как же долго она сюда шла! Она вспоминает нескончаемо тянущиеся месяцы, а может даже и годы, на протяжении которых она несмело ступала к этому свету. Порой, уже удалившись на какое-то расстояние, она вновь возвращалась в самую гущу, окликнутая этим непонятным силуэтом. Но проходило время и, в очередной раз осознав, что она не принадлежит этой тьме, она снова повторяла попытку вырваться. И она бы и сейчас продолжала оставаться там, вдали от света, но природа сжалилась над ней и лишила ее слуха. Нет, она не оглохла, она просто перестала слышать одну тональность - тональность постоянно и безжалостно зовущего ее вернуться голоса.
И снова она отправилась в свой немыслимо длинный путь, собрав последние остатки сил, словно пиявкой высосаных из нее темнотой. Пересекая каждую следующую, более светлую полосу, она с уверенностью думала, что путь уже наконец-то завершен и она достигла того, зачем устремилась, но бессильно опускаясь на землю, она с разочарованием обнаруживала, что сидит, хоть и в более светлом, но все таком же унылом оттенке серого. Словно опьяненный победным пиршеством воин, проснувшийся утром и убежденный, что ночной винный хмель уже освободил его от своих тяжких пут, но с каждым часом обнаруживающий, что еще час назад, хмель цепко держал его в своих жарких пальцах, и лишь теперь он ослаб, испепеленный наступившим утром. Но он заблуждается и будет продолжать заблуждаться, пока новое утро не разбудит его рассветом и он не поймет, что даже поздний вечер вчерашнего дня остался смутным воспоминанием в его трезвой памяти.
Поднимаясь вновь и вновь, девушка продолжала идти в сторону яркого солнца и, наконец, пришла.
Как могла она жить без этих звуков, без этих запахов, без этого тепла, проникающего сквозь кожу к самому сердцу? Как она оказалась там, и откуда взялась эта странная тень? Вокруг нету ни скал ни гор, ни даже маленьких пригорков чтобы ее отбросить. И уже каким-то краем своего счастливого сознания она понимает, что тень не естествена, она просто безбрежно окутала тот, ставший ей чужим, силуэт. Да, эту тень отбрасывает его собственная жизнь. Жаль... Но для нее это больше не важно. Она здесь, в этом сказочном свете и ничто больше не вынудит ее вернуться обратно!
Позади нее растянулось безбрежное поле тени, сгущающейся где-то вдали у самого горизонта, и едва различимый черный силуэт медленно движется в ее мраке, словно призрак, обходящий свои владения в безлунную ночь.
Девушка на секунду приоткрыла зажмуренные глаза и на самом краю открывшейся взору картины она видит полосу, разделяющую свет и тень. Как же долго она сюда шла! Она вспоминает нескончаемо тянущиеся месяцы, а может даже и годы, на протяжении которых она несмело ступала к этому свету. Порой, уже удалившись на какое-то расстояние, она вновь возвращалась в самую гущу, окликнутая этим непонятным силуэтом. Но проходило время и, в очередной раз осознав, что она не принадлежит этой тьме, она снова повторяла попытку вырваться. И она бы и сейчас продолжала оставаться там, вдали от света, но природа сжалилась над ней и лишила ее слуха. Нет, она не оглохла, она просто перестала слышать одну тональность - тональность постоянно и безжалостно зовущего ее вернуться голоса.
И снова она отправилась в свой немыслимо длинный путь, собрав последние остатки сил, словно пиявкой высосаных из нее темнотой. Пересекая каждую следующую, более светлую полосу, она с уверенностью думала, что путь уже наконец-то завершен и она достигла того, зачем устремилась, но бессильно опускаясь на землю, она с разочарованием обнаруживала, что сидит, хоть и в более светлом, но все таком же унылом оттенке серого. Словно опьяненный победным пиршеством воин, проснувшийся утром и убежденный, что ночной винный хмель уже освободил его от своих тяжких пут, но с каждым часом обнаруживающий, что еще час назад, хмель цепко держал его в своих жарких пальцах, и лишь теперь он ослаб, испепеленный наступившим утром. Но он заблуждается и будет продолжать заблуждаться, пока новое утро не разбудит его рассветом и он не поймет, что даже поздний вечер вчерашнего дня остался смутным воспоминанием в его трезвой памяти.
Поднимаясь вновь и вновь, девушка продолжала идти в сторону яркого солнца и, наконец, пришла.
Как могла она жить без этих звуков, без этих запахов, без этого тепла, проникающего сквозь кожу к самому сердцу? Как она оказалась там, и откуда взялась эта странная тень? Вокруг нету ни скал ни гор, ни даже маленьких пригорков чтобы ее отбросить. И уже каким-то краем своего счастливого сознания она понимает, что тень не естествена, она просто безбрежно окутала тот, ставший ей чужим, силуэт. Да, эту тень отбрасывает его собственная жизнь. Жаль... Но для нее это больше не важно. Она здесь, в этом сказочном свете и ничто больше не вынудит ее вернуться обратно!