VII.
Границы мир сменил, как прозвучали
Души движенья Вашей вдоль моей,
Что бросили спасительную ветвь
Меж мной и ужасающим началом
Необратимой смерти; и поймали
В любовь тонувшую, и жизни полноте
По новой научили. Боль потерь,
Отмеренная Богом, слаще стала.
Её я восхваляю с Вами рядом.
Меняют имя небеса и страны
Лишь от того, где Вы и быть Вам надо.
И песня с лютней, так вчера желанны,
(От ангелов) лишь потому отрадны,
Что Ваше имя с их словами складно.
Границы мир сменил, как прозвучали
Души движенья Вашей вдоль моей,
Что бросили спасительную ветвь
Меж мной и ужасающим началом
Необратимой смерти; и поймали
В любовь тонувшую, и жизни полноте
По новой научили. Боль потерь,
Отмеренная Богом, слаще стала.
Её я восхваляю с Вами рядом.
Меняют имя небеса и страны
Лишь от того, где Вы и быть Вам надо.
И песня с лютней, так вчера желанны,
(От ангелов) лишь потому отрадны,
Что Ваше имя с их словами складно.
VII. (дословный перевод)
Грань всего мира изменена, я думаю,
С тех пор как я впервые услышала шаги Вашей души
Движущиеся спокойно, о, спокойно подле меня; когда они растянулись
Между мной и ужасным внешним краем
Очевидной смерти, где я, та что собиралась утонуть,
Была поймана в любовь, и научена полноте
Жизни в новом ритме. Чашу доли,
Что Бог дал для крещения, я охотно пью
И восхваляю её сладость. Сладкую с Вами рядом.
Названия страны, небес, сменяются
От того, где Вы есть или будете, там или здесь;
И эта... эта лютня и песня... Любимые вчера,
(Поющие ангелы знают) дороги лишь
Потому, что Ваше имя движется прямо в то, что они говорят.
Грань всего мира изменена, я думаю,
С тех пор как я впервые услышала шаги Вашей души
Движущиеся спокойно, о, спокойно подле меня; когда они растянулись
Между мной и ужасным внешним краем
Очевидной смерти, где я, та что собиралась утонуть,
Была поймана в любовь, и научена полноте
Жизни в новом ритме. Чашу доли,
Что Бог дал для крещения, я охотно пью
И восхваляю её сладость. Сладкую с Вами рядом.
Названия страны, небес, сменяются
От того, где Вы есть или будете, там или здесь;
И эта... эта лютня и песня... Любимые вчера,
(Поющие ангелы знают) дороги лишь
Потому, что Ваше имя движется прямо в то, что они говорят.
VII.
The face of all the world is changed, I think,
Since first I heard the footsteps of thy soul
Move still, oh, still beside me; as they stole
Betwixt me and the dreadful outer brink
Of obvious death, where I who thought to sink
Was caught up into love, and taught the whole
Of life in a new rhythm. The cup of dole
God gave for baptism, I am fain to drink,
And praise its sweetness. Sweet, with thee anear.
The names of country, heaven, are changed away
For where thou art or shalt be, there or here;
And this... this lute and song... loved yesterday,
(The singing angels know) are only dear,
Because thy name moves right in what they say.
The face of all the world is changed, I think,
Since first I heard the footsteps of thy soul
Move still, oh, still beside me; as they stole
Betwixt me and the dreadful outer brink
Of obvious death, where I who thought to sink
Was caught up into love, and taught the whole
Of life in a new rhythm. The cup of dole
God gave for baptism, I am fain to drink,
And praise its sweetness. Sweet, with thee anear.
The names of country, heaven, are changed away
For where thou art or shalt be, there or here;
And this... this lute and song... loved yesterday,
(The singing angels know) are only dear,
Because thy name moves right in what they say.