Еще мы дадим в этой жизни огня,
Прося закурить в темноте у прохожих
И договорившись валить на меня.
И снова менты упадут на измену,
Меня выпуская из клетки домой,
Когда я овечкину шкуру одену
И, плача, прикинусь смертельно больной.
А мы, хохоча до упада, как в детстве
Покрасим тебя безотказною хной
И джинсы мне бритвой порежем, и вместе
Напишем, что мы не ушли на покой.
И, бырлом напившись, подкупим охрану,
И вытрем коленями жаркий танцпол,
Как в детстве, танцуя вдвоем под Нирвану,
Кошмар нагоняя на нудных снобов.
Опять твоя вечноревнивая баба
Припрется под утро звонить в мой звонок,
И я в твоей майке на месте халата
Открою, смеясь, попивая вино.
И ей, на глазах у оглохших соседей,
Нагнувшись, на самое ухо скажу:
"Расслабься, кобыла, иди домой к детям.
Я не заберу, я слегка одолжу."
Я знаю, что будет все так, почти точно,
Ведь мы перевязаны цепью одной.
И ты новый номер прислал этой ночью,
А я сохранила его в записной.