Все засовы открыты. Распахнута дверь.
Словно римский сенатор, не вымолвив слова,
Я не стану метаться как загнанный зверь.
Я судьбе своей гляну в глаза без укора:
Если не миновать, значит так тому быть.
Не сломает мой дух звук сухого затвора.
Не стесняйся. Стреляй, раз пришел застрелить.
Я одела коктейльное красное платье,
Греет шею и грудь золотистая шаль,
И стилист уезжает, закончив стараться,
Выделяя лица леденящую сталь.
Пусть немыслимо долго ползущая пуля
В мою грудь по дрожащей спирали ствола
Попадет в свою цель, все преграды минуя,
И оставит меня той, какой я была.
Тихо сядет душа посмотреть напоследок
Возле стенки с тобою вдвоем на ковре,
Как ты будешь рыдать осознав, что ты сделал,
Прижимаясь бездумно к кровавой дыре.
Нету больше меня, не надейся на чудо.
Лишь душа моя здесь погуляет чуть-чуть,
Подождет, чтобы руку толкнуть, когда будешь
Пистолетом себе ты прицеливать в грудь.
Нет уж, сука, живи! вспоминай! наслаждайся!
Ты - истории странной нелепый герой.
И я буду тебе, даже не сомневайся,
Каждой ночью являться с кровавой дырой!"
Она еще раз внимательно перечитала сообщение и, нажав "отправить", тихо стала за дверью. Она негромко окликнула его, когда он вошел, и их глаза ненадолго встретились. Они выстрелили практически одновременно и не промахнулись.
Ходят легенды, что они так и не попали в ад и до сих пор сидят где-то обнявшись на облаке, пьют пиво и смеются, вспоминая об этом дне...